Аргентинец поневоле 2

Глава 1

Аргентинская Конфедерация, Буэнос-Айрес, улица генерала Манциллы. 16 декабря 1829 года, глубокий вечер.

Я влип! И кто же в этом виноват? Если, так сказать, танцевать от печки, то, наверное, католическая церковь. Недаром же Ватикан уверенно держит первое место по уровню преступности в Европе. На жалких 527 жителей, там каждый год, в конце 20 века, регистрировалось 600 уголовных преступлений. Прям скопище бандитов и воров! Куда не плюнь — везде несправедливость!

И кто ввел столь неудобный в местных условиях календарь? Ведь здесь все совсем наоборот. Не так как в Европе. В январе — разгар лета, а в июле — апофеоз зимы.

Но календарь у нас такой же как в Европе. Приближается канун католического рождества с праздниками. А потом и Новый год. В Европе в это время можно сидеть как медведь в берлоге, сосать лапу, и ни о чем не беспокоиться. Хочешь, дань отдавая массовой культуре, можешь забухать на неделю. А хочешь — на десять дней. И никому до тебя и дела нет. Так как природа спит, природа отдыхает. И нам велит.

И теперь представьте, как приходится крутиться в это время в Аргентине? Особенно мне. Не даром же умные люди говорят: «Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе!» Мало того, что я тут продвигаю передовое сельское хозяйство, а летом у селян выходные не предусмотрены.

Да вдобавок фоном идут многочисленные стройки. Заводов, фабрик, складских помещений, причалов, мельниц, запруд и прочего добра. Так еще в столице я приоритетный компаньон на множестве совместных предприятий. Монополистов в своих сферах.

А это значит что? Ишачу как осел. Ведь бог не пошлет калачи, если лежать на печи.

И потому именно сейчас мне необходимо встретиться с партнерами, подбить предварительные итоги года. И наметить планы развития на следующий календарный год. А я теперь хоть разорвись. К тому же, в первой трети 19 века вопросы по телефону или электронной почте, не говоря уже о режиме видеоконференции, не порешаешь. Никак. И даже банальную телеграмму пока ты не пошлешь: «Ликую с Вами!»

Да и за день ты не управишься.

Здесь целое дело. Вариантов два, как в армии. То есть: «Добровольцы, кто поедет на картошку? Двое? Отлично, остальные идут пешком». Вот и здесь, 150 км туда, это тебе не полтора часа на машине рассекать по автобану. А изволь трясись на лошади, несись, отбивай свою задницу, ссаживай кожу в кровь, целых три дня. А это скажем, не предел мечтаний!

Затем отдай три дня ты на визиты. Проверь все хозяйским глазом. Прими отчеты компаньонов, и заодно доверенных людей, что за ними присматривают. Надо же узнать, какой самоотверженный труженик съел весь кишмиш, приобретенный для кренделей, и свалил все на мышей! Каждая общественная копейка должна быть учтена!

Да еще по ходу дела ты сообрази, что можно оставить без внимания, а что немедля нужно исправлять. Да так все в областном масштабе. И три дня потом несись обратно.

Короче, муки адские на фоне дурдома. Ведь чтобы нажиться — надо крутиться. В такие минуты ощущаешь себя бравым пожарником. Работа не бей лежачего, зарплата отличная, от людей большое уважение, но как пожар — хоть увольняйся.

Так что, вечером первого дня, по приезду в Буэнос-Айрес, я уже валился с ног от усталости и уже почти ничего не соображал. Шутка ли, прискакать в разгар сиесты в город и сразу нагрянуть на судостроительный завод к сеньору Мендосе? Там убил два часа, да плюс час на совещанье. Специальность у меня собачья. Чтобы иметь свой гран-кусок хлеба с маслом на я всех лаю, если хотите знать.

Да пожрать нам почти на ходу пришлось, а потом бегом рванул в литейный цех к сеньору Мурильо. Дебиты, кредиты, схемы, графики, эскизы, техпроцессы, голова идет кругом! Но надо же как-то руководить всем этим безобразием? Пока там вопросы порешал — уже и вечер. Конец рабочего дня, все отдыхают. Но не я.

А я поспешил домой к сеньору ла Вега, что рулил у нас Резинотрестом. Ночевать же я должен был у сеньора Грасии, что руководил у нас оружейным цехом. Туда же, прямо с судостроительного завода, я отправил моего помощника, Рикардо Перильо. Вместе со слугой и нашими лошадьми. Они должны были все приготовить для нашего размещения и ночлега.

Там, поработаю немного с сеньором Грасия, честнейшим фраером, до полуночи и спать. А завтра новый день и новые визиты. На стекольный заводик, на фабрику нефтепереработки, на мануфактуру по выпуску керосиновых ламп.

А впереди еще начало шумной рекламной компании по агитации за употребление индейцами чистого 96-градусного технического спирта в неразбавленном виде. Ведь совсем не виноваты эти «трое из подворотни», то бишь дикие индейцы из пампы, в том, что не могут приобщиться к настоящей европейской культуре?

Так что краснокожим обязательно нужно в степи устроить повсеместно примитивные автопоилки, действующие по принципу «Захотел выпить — опускай одно центаво и подставляй рот». Первые образцы уже ждут избранных — спецов-дегустаторов.

Пусть походя, вместо воды и хлещут! Все к пользе! И углеводы-то там, и витамины-то там, и калории-то там, и чего-то там только нет!

И тогда у них пьянство исчезнет как бы само собой. Вместе с индейцами.

Потому как — культура!

И куда мне эту компанию прикажете втиснуть?

Ведь на третий день мой график тоже расписан полностью. Снова канитель. Целый день. Одно производственное совещание в Продасиликате чего только стоит. А маленькие бюсты клинобородого Троцкого, вырезанные туземными мастерами из китовой кости? Под видом последнего старорежимного испанского короля Фердинанда VII?

А Древосиндикат, наше самое узкое место? Тут еще совсем конь не валялся!

"Надо, надо нам учиться,

Как сберечь свои леса,

Чтоб потом не очутиться

Без избы и колеса!"

И все в том же духе и все такое прочее…

Время-то не ждет!

Но график не всегда можно выдержать полностью. Хоть ты собаку съешь на тайм-менеджменте. Встречаются различные накладки. Вот и я в особняке сеньоры ла Вега задержался. Каждого попробуй научи щи варить из топора. Серьезное ведь дело.

Да, вдобавок, без пропитания же работать невозможно, пришлось порадовать свой желудок на фуршете. Должны были до темноты там все закончить, ведь летом же темнеет поздно. А глядь в окно, а там и ночь в права свои вступила.

Но что же делать? Пойдем по темноте. Тем более, что лошадей я приказал сразу определить на конюшню. Чтоб задница моя немного отдохнула. Да и ноги размять мне сильно захотелось, после трех дней, проведенных в седле. Поэтому специально выбирал все точки для своих сегодняшних визитов примерно в одном большом районе. Это ведь удобно!

А ночь, что ночь? В Аргентине летом первая половина ночи — самое оживленное время. После дневной жары весь город оживает. Все веселятся и танцуют. Тут тебе и бля-манже и минуэт в комплекте. Все тридцать три удовольствия зараз. Все бодро приобщаются к вершинам передовой городской культуры!

К тому же, район здесь приличный. Это не рабочая окраина. Живет в особняках, окруженных зелеными садами, тут исключительно" чистая публика". Пока не олигархи, но уже далеко не средний класс. Так что тут обычно не встретить «джентльменов из пельменной». А идти нам всего лишь три квартала.

Летняя ночь, месяц сияет на небосводе. «Прозрачно небо, звезды блещут…» И это внушало удивительное чувство гармонии и симметрии.

На душе распускались цветы и гремели оркестры. Все вокруг казалось изумительным и полным значения.

Что с нами может случиться?

Провожая нас от ворот, слуге моему по имени Хулио ( такое имя звучит исключительно благозвучно для русского уха и поднимает мне настроение, оттого и держу этого парня всегда при себе) вручили осветительный фонарь. Чтобы мы в темноте не переломали себе ноги. Конечно, наши керосиновые лампы уже неплохо пошли в народ, особенно в богатой его части, их хорошо берут. Хватают! Но нам дали старую модель.